Пятно на репутации

Пятно на репутации

Мы привыкли судить о техническом могуществе, научном и культурном уровне произвольно выбранного государства по таким показателям, как объем добычи, производства и потребления стали и нефти, оснащенность быта и производства электротехникой и радиоэлектроникой. Есть еще один показатель, на который обычно как-то мало внимания обращают: бумага и картон. Коробки и ящики, а то и картонные бочки для упаковки всяческих продуктов; школьные тетрадки и толстые тома любимых книг, чертежи новейших заводов и машин и рабочие журналы научных сотрудников. Наконец, миллионнотиражные газеты и журналы и нежнейшие произведения эпистолярного стиля... Уберите из нашей жизни бумагу и картон - какой тусклой станет жизнь. О том же говорят и цифры. Мировое производство бумаги и картона еще в 1977 г. перевалило за 150 млн. т. По физическому объему это вполне сравнимо с 600 млн. т металлов, превосходит 50 млн. т пластмасс, но, конечно, уступает 3 млрд. т нефти. (Химия и жизнь, 1980, № 7).

Не удивительно, что производство бумаги и картона распределено по земному шару крайне неравномерно: сосредоточено в промышленно-развитых странах и почти отсутствует в развивающихся. Ведь современное производство бумаги и картона - сложный технологический процесс. Спору нет, впервые бумагу научились делать в Древнем Китае. Но как? Древний восточный способ, по которому исходное волокнистое сырье растирали каменными пестами в каменных ступках, а затем вычерпывали волокнистую массу сеткой, сплетенной из конского волоса, ныне годится разве что для детской забавы. Ныне ради более высокой производительности труда все делают иначе. Сырье - в основном древесину хвойных пород - теперь дробят в мощных мельницах, а затем размалывают и размельчают до мелкой щепы. Далее щепу вываривают в специальных варочных растворах зачастую сложного химического состава. Это связано с тем, что в древесине хвойных пород всего 50-60% целлюлозы (в лиственных и того меньше - до 40%), а именно полимерная целлюлоза и только она может служить основой бумаги и картона. Остальные проценты древесины (считая на сухую) - это смолистые вещества и лигнин, от которых необходимо избавиться. Затем вываренную целлюлозу промывают, суспензируют в большом количестве воды, смешивают с наполнителями, отбеливателями и другими добавками. Наконец, тонким слоем выливают эту массу на сетку.

Уже эти предварительные стадии требуют мощного современного оборудования: мельниц, объемистых и коррозионно устойчивых химических реакторов (варочных котлов), больших энергозатрат и точной регулирующей аппаратуры. Дальнейшие технологические превращения волокнистой массы в бумагу или картон, казалось бы, просты, но для них тоже требуются непростые машины и аппараты. Сетка, на которую отливают бумажную массу, естественно, движется. И движется она со скоростью до 120 км/ч. Да к тому же еще для ускорения обезвоживания массы воду с сетки отсасывают вакуумными устройствами. Поистине уникальными прочностью и гибкостью должна обладать эта сетка. Не всякий металл для нее годится. Следовательно, в стране, где затевают производство бумаги, нужно освоить металлургию и металлообработку. Правда, в самые последние годы появились сообщения об опытах с сетками из синтетических полимеров. Пишут, что срок службы одной сетки можно удлинить с 22 до 200 суток, но пока и у этих сеток масса своих недостатков.

После отлива на сетку и обезвоживания бумажное или картонное полотно надо досушить, спрессовать и разгладить. И все это на той же скорости - до 120 км/ч. Делают это с помощью нагреваемых валов с полированной поверхностью. Опять мы сталкиваемся с высоким уровнем технологии: прецизионная посадка этих валов и закалка их поверхности, тонкая регулировка температуры - это признаки не только передовой современной индустрии, но и высокой культуры труда, высокого образовательного уровня рабочего персонала.

Есть и еще одна причина, почему исторически сложилось так, что производство бумаги и картона пока сосредоточено в немногих странах. Причина эта - источники сырья. Казалось бы, везде на земном шаре растут растения, везде они накапливают природный полимер - целлюлозу и везде из нее можно делать бумагу и картон. Это верно, но не совсем. Дело в том, что, как уже упоминалось выше, высокое содержание целлюлозы свойственно лишь хвойным породам древесины, да и то не всем. Для эффективного извлечения целлюлозы из растительного сырья необходимо удалить смолы, лигнин и другие примеси. Это требует более или менее сложной химической технологии, наличия в достаточном количестве соответствующих реактивов, а значит, определенного общего уровня развития химической технологии. Работа с сырьем лиственных пород, где больше и лигнина и прочих примесей, неизбежно влечет за собой большой расход реактивов, более сложные технологические процессы производства бумаги и картона.

И тем не менее последние 10-15 лет отмечены растущим интересом к производству бумаги и картона из новых, самых разнообразных видов растительного сырья. Не потому, что запасы хвойных пород близки к израсходованию, они все-таки возобновляемы. Не потому, что хвойные породы растут медленнее лиственных. А потому, что леса развивающихся стран богаты именно лиственными породами. Мощный подъем национально-освободительного движения главным образом в тропических странах, широкие национальные программы ликвидации неграмотности - вот причины, которые, естественно, породили острую потребность в производстве бумаги из местного сырья. И хлынул в печать поток сообщений об исследовательских работах по выработке целлюлозы, бумаги и картона из новых источников. Сначала речь шла только о древесине. Бамбук и банан, пальма и саксаул, не говоря уже о березе, буке, дубе, тополе, а то и таких экзотических тропических породах, как оджума, эмире, вава, маньчжурский орех и даже баобаб.

Одновременно изучались возможности развития целлюлозно-бумажной промышленности на основе ежегодного восстанавливаемого источника сырья. Дерево, как известно, даже быстрорастущее, становится пригодно для промышленной переработки лишь через несколько лет. Листва его обновляется ежегодно, а по физическому объему у иных деревьев листвы больше, чем древесины. То же относится к различным злакам и иным травянистым растениям. Правда, химическая обработка этих видов сырья сложнее, зато размол легче и само сырье доступнее. Неплохую бумагу удалось получить из полыни; волокна с удовлетворительными прочностными свойствами получены из листвы ананаса. Из сухой виноградной лозы выделили 65-80% целлюлозы. Целлюлоза из стеблей хлопчатника оказалась пригодна для получения санитарно-бытовых видов бумаги.

История, как говорится, любит повторяться. Поэтому нет ничего удивительного, что хорошую бумагу удалось получить из папируса. Хотя на этот раз обошлись без химической варки, себестоимость новой "бумаги" слишком высока - она потребляется в основном для изготовления сувениров, обложек дипломов, журналов и т. п. Стебли папируса высотой 3 м, произрастающего на специальной плантации, расположенной на берегу Нила (совсем как при фараонах), с помощью циркульной пилы разрезали на полосы шириной 25-38 мм. Затем полосы укладывали с перекрытием на плоской деревянной плите, уплотняли валиком и сушили.

Конечно, реставрация древней технологии изготовления папируса - прелюбопытнейшее дело, но для массового производства бумаги она непригодна. Более перспективными оказались результаты работ по выработке бумаги обычным современным способом из стеблей кукурузы, подсолнечника, мальвы, гладиолусов, каннов, репейника, ревеня, чертополоха и даже китайской капусты.

Солома зерновых культур, прежде всего рисовая, пока мало используется для целлюлозно-бумажной промышленности. Причин много, но прежде всего это высокое содержание в соломе окиси кремния. Удалять ее химическими методами химики умеют, но это сложно. А без такого удаления бумага оказывается слишком хрупкой. Однако при соответствующей химической технологии, особенно при сочетании целлюлозы из соломы с фенолформальдегидными смолами и некоторым количеством целлюлозы из других источников, удается получать довольно хороший упаковочный картон.

Особое значение для стран тропического пояса в качестве сырья для целлюлозно-бумажной промышленности имеет жмых сахарного тростника - багасса. К сожалению, хотя содержание целлюлозы в багассе велико - до 70% на сухую массу, способы выделения ее сложны. Тем не менее уже разработано несколько промышленных способов получения из багассы газетной бумаги. По одному способу багассу сначала подвергают предгидролизу паром, а потом варят как обычно древесную массу. По другим способам сначала в течение 1,0-1,5 года обрабатывают багассу специальной культурой бактерий, а потом уже направляют на варку.

В Индии, на Филиппинских островах, в Перу, Аргентине, Мексике и других странах в 1975 г. из багассы было произведено 1,1 млн. т бумаги и картона, из бамбука - 1,5 млн., из других видов недревесного сырья, главным образом из рисовой соломы, - 2,2 млн. т.

Преимущественная ориентация на лиственные породы и недревесные источники сырья характерны почти для всех развивающихся стран. До сих пор эта отрасль промышленности отсутствует как таковая в 27 странах Африканского континента и в 15 странах Азии.

Тенденция эта отчетливо прослеживается и в развитии целлюлозно-бумажной промышленности развитых стран. И опять-таки причины кроются не только и даже не столько в общем росте потребности в бумаге и картоне или в недостатке хвойных лесов. Просто в связи с повышением цен на нефть в последние годы химические фирмы всех стран мира все внимательнее стали приглядываться к окружающей нас растительности как к возможному источнику органического сырья. Такова уж объективная закономерность развития человеческого общества. Растут объемы производства, истощаются те источники сырья, что прежде были под рукой, приходится разрабатывать более отдаленные и труднодоступные. Увеличиваются издержки производства и тогда становятся рентабельными те из ближних источников, которые прежде считались слишком бедными. Не беда, что в лиственных породах низко содержание целлюлозы. При нынешнем росте цен даже извлечение этого малого содержания окупится. Тем более что тут появляются какие-то побочные продукты - смолы, лигнин. Пока они идут на свалку, но в ближайшие годы следует ждать, что химики научатся превращать их в еще более ценные продукты, чем, может быть, сама целлюлоза. Тем более что в отношении целлюлозного сырья у целлюлозно-бумажной промышленности есть еще один подручный источник, которым прежде пренебрегали.

Подумайте сами, сколько лет может служить однажды изготовленная бумага или картон? Хорошие книги или государственные документы, конечно, можно хранить годами, чуть ли не веками. Ну а обертка и упаковка, газеты и ученические тетради? Конечно, читатель уже догадался - речь идет о макулатуре. Почти что все 150 млн. т. использованной один раз продукции целлюлозно-бумажной промышленности каждый год отправляются на свалку. Гнить ей или сгорать? Или еще раз послужить людям? Но ведь она грязная. Не зря ей и имя такое дано "макулатура", т. е. по латыни "запятнанная". Нам нужна белая бумага. А типографская краска так въедается в газетный или журнальный лист... Значит, придется химикам поработать. Если не удастся обесцветить краску, надо найти способ, как ее смыть.

Второй барьер - измельчение волокна. Если бумага ломается на сгибе - это плохая бумага. А почему бумага гибкая? Почему она прочна и даже немного эластична? Оказывается, все зависит от длины мельчайших волоконец целлюлозы. Хаос, путаница, переплетение множества мельчайших волокон приводят к тому, что, сгибая лист бумаги, мы ничтожно сдвигаем их одно относительно другого. А когда мы растягиваем лист, тот же хаос, та же путаница пружинят, перераспределяют нагрузку равномерно на каждое волоконце. Ну а если волоконца эти слишком короткие, не получится такого "войлока", рассыплется наше переплетение, лист станет хрупким, ломким. Значит, надо изобрести такую технологию вторичной переработки бумаги, чтобы волоконца не слишком измельчались, а еще лучше, если их удастся удлинить.

Существует и третий барьер - психологический. Мол, стоит ли возиться с каждым клочком бумаги, если у нас воо-он какие леса в Сибири. За сто лет не вырубишь. Тут приходится обратиться к экономике. Во-первых, подсчитать, что дешевле: возить лес за тысячи верст или не полениться и подобрать клочок (миллионы клочков!) под ногами. Кстати, и в доме чище будет. Во-вторых, не грех и о потомках позаботиться. Сибирь-то мы все больше обживаем, население там растет. А вырубим сибирские леса - что же, потомкам в пустыне жить завещаем?

Итак, разберемся по порядку, как следует макулатуре преодолевать каждый из этих барьеров. Прежде всего следует обратить внимание на кошмарную неоднородность вторичного бумажного сырья. Неоднократные попытки создать единую и всеобщую классификацию этого вида сырья так и не увенчались успехом. Все же можно выделить несколько характерных групп.

Не по объему, но хотя бы по регулярности поступления и однородности свойств почти все систематизаторы на первое место ставят конторскую макулатуру. Состоит она главным образом из исписанных бумаг и картонных бланков.

На второе место попадает типографская макулатура. Это обрезки, обрывки, испорченные экземпляры продукции, использованные гранки и т. п. Как правило, типографская макулатура так или иначе испачкана типографской краской.

Далее следует очень разнородная бытовая макулатура, куда попадают газетная либо журнальная бумага с типографской краской, и упаковочные материалы из бумаги и картона, зачастую сдублированные с полимерными пленками, с жировыми загрязнениями, и т. п.

Особую группу составляет промышленная упаковка - бумага и картон, загрязненные в основном смазочными маслами.

И наконец, одна из самых объемистых групп - макулатура из городского мусора, содержащая все перечисленные виды загрязнений плюс металлические включения, минеральные примеси и шут знает что еще. Кстати, металлические включения (например, канцелярские скрепки) часто встречаются и в макулатуре других групп. Поэтому, естественно, одна из первых операций переработки макулатуры - измельчение ее сухим способом с последующей магнитной сепарацией. В некоторых технологических схемах вслед за этим рекомендуется проводить сортировку полученных обрывков размером до 1 см пневматическим способом, отвеивая и собирая в циклонах порознь легкие и тяжелые, промасленные кусочки.

В любом случае вслед за этим следует стадия удаления посторонних примесей и различных загрязнений, главным образом печатных красок. С этой целью макулатуру распускают в воде преимущественно до концентрации 4% с помощью гидроразбивателей различной конструкции. Первую стадию очистки для удаления крупных тяжелых включений и предотвращения их измельчения проводят в центробежных очистителях, сепараторах и т. п. Удобным для этих операций оборудованием является, например, канадская установка "Миджет скриин" или наша установка "Кивач". Далее массу сгущают до концентрации более 10% и обрабатывают ее паром для удаления битума, восков и т. п. Существует целый ряд вариантов проведения этой стадии очистки. Например, к водной суспензии макулатуры добавляют неполярную жидкость типа углеводорода с последующим отстаиванием и сливом этой жидкости и растворенных в ней примесей. По другой технологии к суспензии добавляют магнитовосприимчивые вещества, дожидаются, когда примеси сорбируются на этих добавках, а затем удаляют их вместе с помощью магнитной сепарации. Но все это лишь предварительные и сопутствующие стадии очистки. Главную операцию - преодоление первого барьера, важнейшего барьера на пути от макулатуры к полноценной бумажной массе - проводят с помощью новейших достижений физико-химической науки. Стадия эта - флотация.

Действующие лица: целлюлозное волокно, краска, вода и поверхностно-активный агент. Главная задача - разлучить волокно с краской. Средство к достижению цели - двуличие агента. Он может быть полимером, может быть низкомолекулярным веществом, но в любом случае в его химической структуре должны присутствовать и гидрофильные и гидрофобные группы. На практике в качестве таких агентов применяют полиэтиленоксид, карбоксилированный каучук, олеиновую кислоту, альфа-разветвленные кислоты. Одновременно в смесь вводят щелочь, добавляют силикат (они активизируют деятельность агента), подогревают смесь и подвергают ее размолу, а затем отстаиванию и промывке. Эта стадия - самая деликатная во всей технологии переработки макулатуры. Единой общепризнанной методики здесь нет. Известны некоторые приемы, позволяющие волоконцам целлюлозы и частицам краски быстрее разойтись в разные стороны. Таковы, например, повышение температуры, усиление степени размола, действие ультразвука и пр. Но каждый из этих приемов усугубляет измельчение волоконец целлюлозы, а значит, ведет к ухудшению качества продукции. Вот и приходится операторам на ходу решать, какой прием в данном случае применить. Иными словами, работа оператора на этой стадии возвышается до уровня искусства. Тем более что встречаются случаи предельно трудные. Как ни странно, в первую очередь это относится к газетной макулатуре. Типографский текст из книг и с канцелярских бланков смывается поверхностно-активными веществами сравнительно быстро и легко. Из пористой газетной бумаги извлечь частицы въевшейся краски намного труднее, особенно из старых газет. Ведь после нанесения краски на бумагу связующее в ней "высыхает", полимеризуется, все прочнее связывается с бумагой, все труднее потом поддается отмывке. Еще труднее отмывать краски, отвержденные при ультрафиолетовом облучении (есть и такой метод в типографском деле). Здесь уже проблемы регенерации бумаги выходят за рамки одной только целлюлозно-бумажной промышленности. Очевидно, и полиграфисты должны предусматривать в своих рецептах красок и технологических регламентах возможность более легкого смывания их продукции. Тем более что тут же встает и вопрос об охране окружающей среды.

Подумайте сами: чем занимаются цехи очистки макулатуры? Разделением целлюлозного волокна и связанной с ним грязи всех сортов. Волокно потом пойдет на производство новой бумаги, а грязь куда? В окружающую среду? Вместе с поверхностно-активными веществами, прочими химикалиями и перекисями (о них речь впереди)? Значит, предприятие по переработке макулатуры, как и всякий химический завод, надо оборудовать очистными сооружениями, а их объем и размер ассигнований на них прямо пропорциональны той прочности, с какой краска и грязь впитывалась на вторичном сырье.

Итак, мы добрались до последней стадии очистки - уже не макулатуры, а выделенного из нее целлюлозного волокна - до отбеливания. Ведь в исходной смеси могли оказаться и цветные обрывки, и пожелтевшие. Да и смывание краски вряд ли когда-нибудь удается на 100%. Отбеливание обычно производят, добавляя к массе перекись водорода, гипохлорит или хлорную воду. Операция эта опять-таки деликатная: под действием таких сильных окислителей сама целлюлоза может разрушаться и становиться хрупкой. Так что вводить отбеливатели приходится в разбавленных растворах, понемногу, при интенсивном перемешивании. И даже при соблюдении этих мер предосторожности надо внимательно следить за качеством волокна: прервать операцию, когда оно уже достаточно побелеет, но еще не станет хрупким. Опять все упирается в опыт и искусство оператора. Умелыми руками, да еще при хорошем химическом контроле иногда удается получать из газетной макулатуры бумагу более высокого качества, чем была исходная.

Собственно говоря, пространно повествуя о сложностях размола, отмывки и отбелки макулатуры, мы незаметно для себя перевалили через второй барьер - избежали опасности чрезмерного измельчения волокна. Основные принципы здесь - не перегревать, не перемалывать, не передерживать в растворах химических реагентов. Конечно, какое-то количество целлюлозных волоконец неизбежно будет измельчено ниже допустимого предела, но от них ведь можно и отмыть. С этой операцией успешно справляется вышеупомянутая установка "Кивач". Технологи называют такие порубленные волокна мелочью. Если удается снизить содержание мелочи в бумажной массе с 21 до 11%, то индекс сопротивления бумаги раздиранию повышается в 1,5 раза.

Очень интересный эксперимент провели польские бумагоделы. Они взяли бумагу с известным содержанием волокон разной длины, размололи ее так, как это делают при переработке макулатуры, и вновь отлили из полученной массы бумагу. При этом оказалось, что количество мелочи возрастает на 6-7% за один размол. После 4-кратной переделки бумаги по этому способу ее разрывная длина уменьшилась с 10 400 до 7400 м, а сопротивление разрыву упало в 2 с лишним раза. Если же на каждой стадии удалять мелочь, получается бумага ничуть не хуже исходной. Так что, кроме соблюдения мер предосторожности, основной путь к получению из макулатуры бумаги высокого качества - это своевременное удаление мелочи. О том, где и как можно использовать этот отход, будет рассказано особо. Здесь же отметим еще лишь то, что существует и еще один способ практического использования макулатурной бумажной массы для получения высококачественной бумаги и картона. Раз свойства бумаги ухудшаются из-за слишком высокого содержания слишком мелких волокон, добавим к массе крупные волокна. Это может быть обычная целлюлоза, которую, например, норвежцы смешивают с макулатурной массой в соотношении 2:3, получая бумагу высшего сорта. Это может быть измельченная рисовая солома, багасса или стебли хлопчатника, из которых в смеси с макулатурной массой в Индии делают превосходный картон. Это могут быть синтетические волокна, применение которых в сочетании с макулатурной массой рекомендуют японские бумагоделы. И так далее.

Следующий пункт повестки дня - о преодолении психологического барьера. В этом отношении нам имеет смысл поучиться у других промышленно развитых стран. О том, как преодолевается этот барьер там, красноречиво говорят цифры. В Дании утилизация макулатурного волокна составляет 25-30% от общего объема потребляемой целлюлозно-бумажной продукции. В Голландии потребление макулатуры для выработки бумажной продукции в 1976 г. достигло 51% общего расхода полуфабрикатов. В мае 1975 г. шведский парламент утвердил закон о сборе и утилизации отходов, в том числе и бумажной макулатуры. Теперь Швеция покрывает макулатурой 28% своей потребности в таком сырье.

Весьма поучителен организационный опыт Бельгии. По инициативе городского муниципалитета Брюсселя специальные сборщики еженедельно обходят частных владельцев, собирая у них бумажные отходы и стекло. Это позволило собирать в среднем по 8 кг макулатуры в год на душу населения.

В Великобритании и ФРГ рекуперируется до 32% производимой бумажной продукции, в Японии - 37, в Италии - 30, в США - от 15 до 30% в различных районах. (Paper, 1977, с. 73-92).

Тщательный экономический анализ показал, что использование макулатуры целесообразно и экономически эффективней, чем расширения производства целлюлозы, а сжигание макулатуры даже в условиях энергетического кризиса экономически нецелесообразно. Выработка бумаги из макулатуры вместо древесины позволяет сэкономить энергию на 60-70%, технологическую воду - на 15-61, уменьшить загрязнение атмосферы на 60-73%, стоки бумажного производства - на 13-44, содержание взвесей - на 25, количество отходов производства на 39-100%. К последней величине стоит приглядеться повнимательнее. Что значит "уменьшить количество отходов производства на 100%"? Совсем безотходное производство? Возможно ли это? В принципе да! И к практической реализации именно этого принципа с железной необходимостью идет человечество. По мере роста заселенности планеты и увеличения объемов производства проблема создания безотходных производств становится все острее. Пока известны лишь отдельные, уникальные примеры таких производств. Одним из них на современном уровне техники вполне может стать процесс переработки макулатуры.

Как читатель, конечно, помнит "макула" - по-латыни "пятно". Переработка макулатуры - отделение от целлюлозы пятен, точнее говоря, примесей и загрязнений. Они-то и могли бы стать теми самыми отходами, от которых мы решили избавиться. Проще всего это сделать, превратив отходы в полезную целевую продукцию. Первая стадия очистки макулатуры - удаление из нее магнитных примесей. Но это же не отход, это ценное сырье для металлургии. Вторая группа удаляемых загрязнений - более или менее крупные минеральные частицы, смолистые примеси, капли и комочки флотированной краски. Но это же почти готовый строительный материал, хоть кирпичи из него прессуй - такой опыт уже есть. Или дорожные покрытия настилай - и такой опыт уже есть.

Наконец, на одной из последних стадий удаляется мелочь - переизмельченные целлюлозные волокна. Куда девать их? Прежде всего из этой мелочи, смешав ее с грубым волокнистым сырьем, например размолотой соломой, можно делать грубый картон для сельскохозяйственных целей. На такой картон приклеивают семена и расстилают его по полям или грядкам. Картон достаточно гигроскопичен, культурное семечко быстро прорастает. Картон рыхл и не очень прочен: корешок проросшего семечка легко протыкает картон и уходит в почву. А сорняки земли, лишенные солнечного света, или погибают, или так замедляются в росте, что уже не страшны культурному растению. Кстати, и минеральные удобрения можно вносить в состав такого картона. Между прочим, целесообразно и использование целлюлозной мелочи при изготовлении комбинированных кормов для скота.

Возможно и иное направление использования той же мелочи. Как известно, синтетические пленочные материалы, как правило, не обладают необходимым комплексом санитарно-гигиенических свойств: влагоемкостью, паро- и воздухопроницаемостью и т. д., что существенно ограничивает возможности их применения для производства одежды и обуви. Совмещение синтетических полимеров с высокодисперсным целлюлозным волокном позволит существенно улучшить свойства такой одежды. Примечательно то, что для такого употребления мелочи ее высокая дисперсность (малые размеры частиц) будет уже не недостатком, а, наоборот, преимуществом. И это не фантазия, а вполне реальная технология; материалы такого типа уже выпускаются.

И наконец, совсем недавно японцами был разработан комплексный технологический процесс, по которому отходы переработки макулатуры превращаются в кристаллическую глюкозу, сорбит, этиловый спирт и корм для скота. Так что при серьезном отношении к делу сбор и переработка макулатуры не только увеличат для нас производство печатной продукции, но и позволят лучше охранять и сохранять окружающую природу, увеличат продуктивность животноводства и даже прямо пришлют нам на стол кристаллическую глюкозу.